Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

на него проявитель и на листе бумаги начала вырисовываться картинка. Контуры становились всё отчётливее и понятнее. Шульц предвкушал удивление своих коллег, сам поражаясь своему маленькому чуду.

Внезапно он вздрогнул. Та фотография, которая была сделана до преступления, была абсолютно идентична только что проявленной.

– Идите сюда, это невероятно. Вы должны взглянуть…

Глава 8

Личная жизнь это вымысел,

Только если ты не одинок.

А близкие дают тебе смысл,

Тот, что ты искал между строк…

Удивлению не было предела, поскольку это совсем не вписывалось в обыденную реальность жизни наших героев. Удивительная загадка или же некий мираж, а может и просто глупая шутка. За этот день было уже слишком много странного и необъяснимого.

– Хватит на сегодня загадок, – сказал Шпиц с полусонным взглядом.

– Плохо выглядите, не высыпаетесь похоже? – спросил Мортимер.

– Да выспишься тут! С тех пор, как убили Луиса, мне не даёт покоя вопрос: «Зачем?». Кому нужно избавляться от одинокого владельца мастерской.

– И всё же, наверное, вам стоит выспаться. Хотя бы сегодня. Сон освежит вашу голову, и вы будете готовы продолжать. Вы нам очень нужны, Карл. Да и простите, что даю советы. Я не имею право этого делать, вы ведь опытнее и мудрее меня.

– Не переживайте, вы не первый кто говорит мне это сегодня, – Произнёс Карл и залился смехом, который подхватили остальные трое.

Карл был человеком прожжённым, увлекался своими расследованиями. Шпиц буквально жил этим. Детали преступлений, уже довольно давно, волновали его больше, чем личная жизнь и семья. Дочь Альда довольно рано повзрослела и покинула отчий дом. Карл любил её и искренне желал добра. Но проблема была в другом. Жена Карла – Тильда, совсем не жаловала профессию мужа. Она считала, что на этой должности у мужа нет перспектив и спокойствия в жизни.

В городе было много почтенных камердинеров и господ, которых уважала Тильда. Она хотела, чтобы он был таким как они. Но как же он ненавидел этих прилизанных щёголей. Что им было известно о реальной жизни с её проблемами, трудностями и обычными радостями?

Шпиц хотел пользы, а точнее хотел быть этой пользой для людей Штольцхена. Его мечтой было, чтобы хотя бы в его городке установился абсолютный порядок, и ничто не омрачало существование граждан. Кто-то должен был спасать жизни этих опустившихся господ-толстяков.

Для Тильды увлечение мужа была неприемлемым и непонятным. Да и где было этой принцессе из пряничного домика, понять всю тяжесть жизни на улицах. Она никогда не нуждалась в хлебе, одежде или чистой воде. Всё это было у неё под боком, ведь родители принцессы имели всего в избытке и не скупились тратить на дочь.

Карл был детищем улицы, словно эти переулки и произвели его на свет. Здесь он проводил детство, учился жить по особым законам. Родители не имели средств отдать сына в хорошее и достойное образовательное учреждение, поскольку не имели достаточно средств. Шпиц рано осознал, что придётся самому выживать и биться за свой хлеб, вгрызаясь зубами в землю. Кем он только не нанимался, пришлось испробовать буквально всё, от сторожа до подмастерья в ремесленном цеху Бальтирудингера.

Старик Бальтирудингер! Как же Карл ненавидел его! Это был, в годах, тяжеловес, который привык к беспрекословному подчинению всех работников. Шпицу пришлось нелегко, ведь вспыльчивый характер часто давал о себе знать, и спрятать его порой было невозможно.

Однажды, мастер увидел маленькую пробоину на ручке сабли. Поскольку в цехе все изделия были ручной работы, качество очень сильно ценилось. Бальтирудингер имел авторитет, а его товары пользовались большим спросом. И эта оплошность Карла вывела мастера из себя. Тогда старик вспылил и отчитал юного Карла.

Знал ли Карл, спустя тридцать с лишним лет, что будет благодарен своему угнетателю? Там, в цеху, слушая ругань и терпя побои, будущий инспектор закалил свой характер. Бескомпромиссный сыщик, который теперь был гордостью города, мог одолеть любое дело и разгадать любую загадку.

Пожалуй, единственной загадкой, которую до сих пор он не мог разгадать, была его жена Тильда. Слишком разные или же просто угасшие чувства? А ведь там, на берегу Рейна, в местечке Хопвальц, много лет назад, она сразила его, буквально насквозь пробив взглядом. Он ненавидел богатых, но к ней его тянуло.

Время, вероятно, сделало своё. И также молниеносно посеяло зерно раздора, как поразило стрелой любви их юные сердца. Когда Альда жила с ними, в доме была какая-то гармония. По сути, этот ребёнок был тем, что сплачивало и соединяло Карла и Тильду. И когда Альда отправилась своим путём, произошёл разлад. Пропасть становилась всё глубже и в неё падали эти двое. Но вот удивительное дело! Это ведь тоже любовь!

Привязанность была сильнее раздора. Все эти ссоры и стены непонимания не сломили их. Просто чувства теперь выражались иначе. И когда жена обвиняла мужа в том, что он зациклен на своих кражах и убийствах, она лишь хотела получить немного его внимания. Слишком много было пережито, чтобы вмиг забыть обо всём. Время сотрёт всё, кроме памяти, её ему не отнять. Память живёт людьми и чувствами, пока они дышат, она будет жить.

После разговора все начали расходиться по своим делам. Шульц позволил взять Мортимеру проявленную фотографию с места преступления. Шульц не думал в ней что-то найти, но Граф предпочёл внимательно её изучить.

Мортимер вернулся в замок, где его ожидал тёплый ужин. Жули хлопотала полдня, чтобы порадовать Графа. Ей хотелось как-то отплатить за всё то хорошее, что он ей дал. Когда девушка выглянула из гостиной и увидела Мортимера, она затаила дыхание.

К её счастью настроение Графа было намного лучше, нежели в день гибели друга. Он с удовольствием принялся за трапезу. Служанка поработала, как следует. Ещё до готовки, она отмыла всю посуду, застирала бельё и вымыла все полы. Одним словом постаралась на славу.

За ужином были подано жаркое из отменной свинины, пирог и овощной суп, с полным букетом запахов рейнских трав. Хозяин на глазах веселел, еда пробуждала в нём жизненную энергию. Он горячо поблагодарил Жули, предложив ей присоединиться. Девушка долго упиралась, ссылаясь на то, что она всего лишь служанка. Но она поддалась обаянию хозяина и вынуждена была согласиться.

– Вы отменно поработали. Всё блестит, и замок снова заиграл радужными красками. Жули, думаю, вы заслуживаете этой пищи больше меня.

– Не могу знать, господин. Мне кажется, жаркое плохо приготовлено, я поторопилась, боялась не успеть к вашему приходу. Простите мою оплошность.

– Ну что вы! Я съел уже не одну тарелку и не могу нарадоваться. Вы очень постарались. Может, хотите поговорить? Я редко уделял вам время, простите.

– Это было бы большой честью для меня. Но о чём же нам говорить?

– О, ну это не проблема! Вокруг много чего происходит. Или можно вспомнить что-то из прошлого. Что вам самой больше по вкусу?

– Признаться, мне давно хотелось кое-что узнать. Но я даже не знаю, с чего начать? Морисс говорил мне, что у вас в жизни произошло нечто печальное, много лет назад. Если вам не тяжело, то я бы хотела послушать об этом.

– Вы о той девушке, ведь так?

– Да, мне ничего толком об этом неизвестно. Меня это беспокоит. Быть может, я могла вам чем-то помочь.

– Сомневаюсь насчёт помощи. Но предупреждаю, что эта история, возможно, самая печальная из всех, что вам доводилось слышать. И я сам не уверен во всём том, что знаю об этом. Слишком много загадок. Я вас предупредил.

– Моя жизнь не слишком примечательна. А ваш рассказ, быть может, мне понравится. Вам удалось заинтриговать